равно -
ворованная. Ясно? Дошло? А я подожду вашего супруга! - Он схватил чемодан,
оглянулся бешеными глазами. - У меня есть время, милая Серафима
Игнатьевна. Я подожду!
В коридоре он тоскливо замялся против двери Вохминцевых, не решаясь
войти, стоял, пытаясь успокоиться, потом все же постучал несильно.
- Можно?
- Войдите.
Сергей лежал на диване, листал толстый учебник по горным машинам и
одновременно, наматывая волосы на палец, сбоку заглядывал в тетрадь.
Константин сначала, чуть-чуть приоткрыв дверь, увидел его утомленное лицо
и пепельницу на стуле, заваленную окурками, вошел совсем бесшумно, спросил
шепотом:
- Здорово. Ты один?.. Один?..
Отбросив книгу, Сергей пристально взглянул на Константина, опустил ноги
с дивана, изумленный.
- Подожди, насколько я понимаю, ты удрал в Одессу? Ты откуда? Ну и
видик у тебя, хоть выжимай! Что там, землетрясение? Раздевайся!
- Один? Больше... никого?.. - переспросил шепотом Константин, скашивая
брови на дверь в другую комнату. - Аси и отца нет?
- Никого. Да раздевайся! Чихать начнешь завтра как лошадь. Вон влезай в
отцовскую пижаму! - грубовато приказал Сергей. - Ну что стряслось? И
вообще, что напорол с институтом?
- Плащ сниму, пижаму не надо, а под копыта дай старую газету - твоя Ася
насмерть убьет за лужи! - И Константина передернуло. - Вот, Серега! Если я
сегодня не изобью Быкова - понял? - буду последняя сволочь. Я влип, как
цыпленок...
- Что? Куда влип? - Сергей нахмурился. - Говори яснее!
- Чемоданчик, который он мне сунул для дальнего родственничка, был не с
маслом, не с хлебом - с отрезами бостона! И этот домик, куда я приехал, -
спекулянтский. Удрал, как заяц, фамилию свою забыв!
- Дурак ты чертов! - выругался Сергей. - Совсем ошалел, что ли? Чемодан
чужой повез... Ты что, не знал, что такое Быков?
- Пойдем, - попросил Константин, пощипывая усики. - Пойдем в павильон к
Шурочке. Пообедаем. И поговорим...
- Никуда не пойдем!
Сгущались в комнате сумерки, дождь перестал, и лужи во дворе, влажный
асфальт, мокрые крыши домов блестели, отражая после грозы тихое вечереющее
небо.
Сергей открыл форточку, свежо потянуло речной сыростью, звучно
шлепались об асфальт редкие капли, обрываясь с карнизов. Он повторил:
- Никуда не пойдем. Пообедаем здесь. И поговорим здесь. Ты мне еще ни
черта не объяснил, почему удрал из института. Завтра сдавать горные
машины. Знаешь это? Или спятил?
Константин с ироническим выражением полистал толстый учебник,
насмешливо заглянул в записи Сергея, сделал движение головой, будто
кланяясь в порыве светской благодарности.
- Целую ручки, пан студент, целую ручки... Вечер добрый. Желаю пятерку.
Что ж, - он вежливо улыбнулся, - каждый умирает в одиночку. Но если уж ты
стал равнодушным - наступил конец света. Целую ручки. - И, язвительно
кланяясь, потоптался на газете, зашуршавшей под его грязными ботинками.
Сергей, не расположенный к шуткам, ударил его по плечу, заставил сесть
на стул.
- Иди... знаешь куда? Гарольд Ллойд, юморист копеечный! Сиди, никуда не
уйдешь. Пока сам не выгоню, понял? Будем обедать.
Но он не прогнал Константина
